Как привычка изменила AA "В один ветреный октябрьский день 1987 года множество крупных инвесторов и фондовых аналитиков с Уолл-стрит собрались в банкетном зале шикарного отеля на Манхэттене, чтобы познакомиться с новым генеральным директором Американской алюминиевой компании «Alcoa» – корпорации, которая почти целый век производила из алюминия все на свете: от фольги для конфет «Hershey’s Kisses» и банок «Coca-Cola» до болтов для спутников. Сто лет назад основатель компании «Alcoa» изобрел процесс плавки алюминия; с тех пор компания превратилась в одну из крупнейших на Земле. Многие из присутствующих в зале вложили в акции «Alcoa» миллионы долларов и получали стабильный доход. Однако в прошлом году инвесторы начали выражать недовольство. Руководители «Alcoa» совершали один неверный шаг за другим, упорно пытаясь расширить спектр своих товаров. Конкуренты не тратили времени даром и переманивали покупателей. Прибыль «Alcoa» неуклонно снижалась. Узнав, что совет директоров «Alcoa» принял решение сменить руководство, инвесторы с облегчением вздохнули. Впрочем, радость быстро уступила место тревоге: новым генеральным директором, оказывается, стал какой-то бывший правительственный чиновник по имени Пол О’Нил. Многие дельцы Уолл-стрит о нем и не слышали. «Alcoa» организовала приветственную встречу; желание присутствовать на ней выразили все крупные инвесторы. За несколько минут до полудня на сцене появился О’Нил – 51-летний мужчина в сером полосатом костюме и красном галстуке. У него были седые волосы и военная выправка. Он взбежал по ступенькам и приветливо улыбнулся. Представительный, солидный, уверенный – настоящий директор. И тут он открыл рот. – Я хотел бы поговорить с вами о безопасности труда, – сказал О’Нил. – Каждый год множество рабочих «Alcoa» получают травмы, из-за которых на следующий день не выходят на работу. Уровень безопасности у нас выше, чем в целом по стране, особенно если учесть, что наши сотрудники имеют дело с металлами температурой полторы тысячи градусов и машинами, которые запросто могут оторвать человеку руку. Но этого недостаточно. Я намерен превратить «Alcoa» в самую безопасную компанию в Америке. Я намерен сократить количество травм до нуля. Публика явно смутилась. Обычно такие встречи следовали вполне предсказуемому сценарию: новый директор представлялся, отпускал какую-нибудь вымученную шуточку о себе – что-нибудь о том, как он пробивал себе путь в Гарвардской школе бизнеса, – а затем обещал повысить прибыли и снизить затраты. Далее полагалось критиковать налоги и политику. Иногда доставалось юристам и адвокатам (из чего следовало, что говорящий имел личный опыт общения с судом по бракоразводным делам). Как правило, речь заканчивалась градом мудреных словечек вроде «синергии», «оптимизации конфигурации» и «кооперативной конкуренции». После этого все присутствовавшие возвращались в свои кабинеты с уверенностью, что в ближайшем будущем капитализму ничего не угрожает. О’Нил не сказал о прибылях ни слова. Не упомянул налоги. Не затронул тему о «согласовании позиций с целью достижения выгодного для всех синергического преимущества на рынке». Учитывая речь о безопасности рабочих, инвесторы заподозрили, что О’Нил – сторонник политики регулирования и контроля. Или, что еще хуже, демократ. Жуткая перспектива. – Прежде чем идти дальше, – продолжал О’Нил, – я бы хотел обратить ваше внимание на запасные выходы в этом помещении. – Он указал на дальнюю часть банкетного зала. – Сзади есть пара дверей. В случае пожара или другой чрезвычайной ситуации – хотя, конечно, это маловероятно – вы должны спокойно выйти, спуститься по лестнице в холл и покинуть здание. Молчание. Только за окном гудели автомобили. Безопасность? Пожарные выходы? Это что, шутка? Один из инвесторов знал, что в шестидесятых годах О’Нил работал в Вашингтоне. Похоже, этот парень совсем обкурился.

ALRS – лучшая подруга АЛРОСА оперирует в циклической отрасли, которая сейчас вероятно ближе к состоянию спада в плюсе с геополитикой, но цена акций слишком депрессивная. Консервативно, даже в близком к спаду состоянии компания генерирует около 16% FCF и стоит учитывать долговечность — АЛРОСА будет зарабатывать и через 10, 20 лет. Почему акции так дешево стоят? 1. При прекрасной долгосрочной истории, фонды, аналитики и прочие не купят эти акции, пока тут затишье. Маркетинговая машина «Российского Уолл-стрит» не позволит им этого. 2. Перестали выплачивать дивиденды, — зато инвестируют в рудник «Мир» который заработает только через 10 лет — руководство смотрит на перспективу. Плюс погасят долг или оставят кэш, — так что деньги в компании. 3. Нет отчетности, — ну тем более. Акции вообще не интересны фондам и прочим ребятам — представляете, как им скучно, когда даже отчетов нет... Рисков куча — от искусственных камней до оборудования, но предприятие продается за дешево, так что рационально взять на себя краткосрочный риск в обмен на долгосрочную выгоду. Потенциал падения невелик. Катализаторы Выплаты дивидендов, раскрытие финансовых результатов.

#угадайлукаса LKOH гэп за 80 дней, в долгосрочной все зависит от дивидендов, но тем она и хороша для проницательных